Извините, регистрация закрыта. Возможно, на событие уже зарегистрировалось слишком много человек, либо истек срок регистрации. Подробности Вы можете узнать у организаторов события.
Характер пространства или места раскрывается не только посредством визуального восприятия. Суждение об окружающем пространстве складывается из бесчисленных факторов, совокупность которых может быть определена как некая общая атмосфера, чувство, настрой или настроение. Под атмосферой понимается всеобъемлющее чувственное и эмоциональное впечатление от физической данности или же общественной ситуации. Атмосфера дает объединяющую когерентность и характер комнате, космосу, ландшафту или нечаянной встрече с другим человеком. Она также является эмпирической собственностью или качеством, квазивещью, застывшей между воспринимаемым объектом и воспринимающим субъектом. Наша способность мгновенно воспринимать сложные атмосферы заложена самой историей эволюции человечества.
Несмотря на то, что архитектурный опыт по своей сути основан на различных ощущениях и моделях восприятия, он также порой выходит за пределы того, что можно охватить пятью аристотелевскими чувствами, и затрагивает ориентацию в пространстве, силу тяжести, баланс, стабильность, движение, длительность, масштаб и освещение. Переживание характера пространства априорно взывает к целостному телесному и экзистенциальному опыту. Лектор предполагает, что самый важный чувственный орган для восприятия архитектуры — не зрение, как это принято считать, но само переживание нашего существования, иначе говоря — бытие. Кроме того, комплексная оценка подобного рода актуализирует восприятие пространства, память и воображение. В каждом пространстве также содержатся приглашение и предложение определенных моделей поведения. Архитектура подобна глаголу. Как только мы попадаем в ее среду, она тут же попадает в нас, и опыт в своей сути равен обмену.
Модернистской архитектурой владели мысли о форме, геометрии и прицельном изображении. Следствием подобной увлеченности стал отказ от «бесформенности» и «несфокусированных» феноменов, таких как атмосфера и чувство. Однако в других видах искусства, например в музыке, театре, живописи и литературе, значимость атмосферы оставалась общепризнанной.
Юхани Палласмаа (Финляндия) — архитектор, дизайнер, педагог и теоретик архитектуры. Автор более 70 проектов, двух десятков популярных книг и сотен статей по философии культуры, истории и теории искусства, архитектуры, средовой психологии, дизайна. Преподавал в Технологическом университете Хельсинки, был директором Музея финской архитектуры. Приглашенный профессор в Университете Вашингтона (Сент-Луис), читает лекции в Университете штата Иллинойс, Йельском университете, Стамбульском техническом университете и др. Руководитель собственной проектной мастерской в Хельсинки. На русский язык переведена книга Юхани Палласмаа «Мыслящая рука. Архитектура и экзистенциальная мудрость бытия» (М., 2013).
Куратором направления выступает архитектурный критик, главный редактор журнала «Проект Балтия» Владимир Фролов. При поддержке Платформы «Диоген»
Вход свободный. Количество мест ограничено. 18+
Архитектурный лекторий журнала «Проект Балтия»
Архитектурный цикл лекций журнала «Проект Балтия» в этом сезоне будет посвящен феноменологии мест. Речь пойдет о городах и их фрагментах, о ландшафтах, где встречаются природа и культура. Историки архитектуры и зодчие-практики поделятся своим пониманием ценности территории, имеющей с их точки зрения особую, неповторимую атмосферу — дух места (genius loci). Венеция, Берлин, Петербург, Москва — сохранят ли эти великие города свою идентичность в XXI веке? Не спугнут ли их гениев наступающие все во все возрастающем количестве пространства-шаблоны и дома-подделки?
Лекторы выступят в роли портретистов, фиксирующих присутствие той неуловимой ауры подлинности, о которой писал немецкий теоретик культуры Вальтер Беньямин. Цикл «Гении мест» коснется как исторических городов, так и модернистской и постмодернистской застройки, с их собственной спецификой. Критерием выбора сюжета для лекций станет наличие в том или ином месте того, что Гастон Башляр называл «поэтикой пространства»: чего-то, что сложно передать словами, но что со всей определенностью составляет суть образа территории, образа, который можно сохранить, но так легко потерять.